Он подходил сзади, трогал человека лапой или мордой, а когда тот оборачивался, вставал на задние лапы, наклонял голову и вытягивал две сдвинутые вместе лапы подушечками вверх. Потом мы узнали, что на следующее утро пришла коренная вода, произошло наводнение, был затоплен центр города Камня, а уж наш то палаточный лагерь в пойме затопило бы по любому. Дело в том, что в Солонешном в то время был на практике мой друг, Виктор Поляков и там же проживал брат деда, Дмитирий Маркелович Лобанов. Выезжали они на следующий день, то есть 21 июня, но 22 у нас был выпускной, и мы договорились, что я найду их в Колывани. На шурфах монолиты парафинируют горняки. Думаю, не так уж и много. Похоже, правда, в планах геологов были ещё какие то пункты, потому что мы поехали не прямо на Барнаул, а на Староалейское, потом на Локоть. В принципе, как я понимаю, шофёр нам был не очень нужен — у Шкатулы были права, далеко от трассы мы не уходили, достаточно было нанять ещё одного рабочего машину сторожить, но в то время это могло быть расценено как финансовое нарушение. И вот он заменжевался —сдавать — не сдавать. Значит, было что то другое, из-за чего всем было не до меня. А здесь — лёссовидные суглинки, в которых если что то и менялось, то только консистенция. Но даже Лена, хоть и не особенно демонстрируя, сторонилась меня.
На одной был бурильщиком Валера Скляров, репатриант из Китая, на другой, по моему — Киринчук. Квартал облекал посёлок частной застройки 3 Мирный. Один из буровиков был её любовником, а когда геологиня «спит» с рабочим, который не является её мужем и жениться не собирается, это разлагающе действует на коллектив. Задокументировать раз в неделю неглубокий шурф, пусть и большого сечения — это не то, что весь день торчать на буровой, грея руки на газах выхлопной трубы да горячим парафином при обработке монолитов. Как то, проезжая мимо, я посмотрел как работает наша буровая- пятидесятиметровую скважину по коре выветривания бурили не только без подъёмов, но даже без поинтервальных остановок с извлечением керна, бурение шло непрерывно, материал со шнеков то скатывался шариками, то лез лентой, Штыков выхватывал его и складывал в кучки. И я снова христа ради выклянчил одну ночь, только в другой уже гостинице, совхозной — а куда под дождём рыпнешься? Немцов был незаурядный малый, интересный рассказчик, знаток изыскательского фольклора, но в тот момент у Немцова был алкогольный период. Если Григорию Ивановичу было тридцать с хвостиком, то Тарасову шёл 42й год.
Сначала начальство изображало работу по правилам — горняк должен копать, техник документировать. Потом, на буровой, ощипали его, сварили и съели под самогон, забросив перья, пух и объедки в скважину.
В любой командировке он считал своей обязанностью завести себе любовницу. А во вторых —это слова Тарасова о том, что вблизи Усть-Кана есть лабрадоровые порфириты. В конце концов мне это всё надоело, да и денежный вопрос возник. Лёссовидные суглинки, красно-коричневые неогеновые глины, пестроцветные коры выветривания, сланцы.
Со всеми прочими кроме Лены у него были общие воспоминания, общие знакомые, общие дела, какие то неслужебные отношения, молодая девушка в мужском обществе по любому привлекает внимание, а я что? Ну, свои знания я оценивал реалистично, геология в то время была профессия весьма престижная и в лето 66 года, когда был двойной выпуск одиннадцатых и десятых классов, шансы на поступление у меня были нулевые. В феврале, после установочной сессии я был направлен в Славгород. Квартал облекал посёлок частной застройки 3 Мирный.
А кто первый начал — история умалчивает. Вообще то Шкатула был местный, алтайский, но когда он умпел завести знакомых в Трусово — не знаю. Я плюнул на это дело и побежал вдоль берега на четвереньках.
Словом, слава богу, что выбирать не пришлось. Сначала я был впечатлён.
Я снова поехал в Борзовку и Шкатула свёл меня с Лихачёвым. Меня с горняком Степановым поселили а пригородном совхозе, в пустующем доме , выгрузили на пустыре копёр с инструментами и прочие принадлежности, топограф разбил сетку и оставили нас вдвоём. Похоже — видок был тот ещё, не выпью — кони кину.
Зима была жутко суровая, если не бураны, то сорокоградусные морозы. Слава богу, про теодолит он помнил в любом состоянии. Долгое время я думал - Глушакова. Причём запой у Немцова не был абсолютным, по принципу — если пьянка мешает работе- брось её. Шкатула шумно выдохнул и сказал: «да, седых волос у меня прибавилось. В Краснощёково мы развесили объявления и стали ждать. Рабочий день уже закончился и я пошёл прогуляться пешком. Перед Новым Годом меня перевели на штампы мать лежала в больнице и в конторе вошли в моё положение. Где их набрали Шкатула с Тарасовым — не знаю. Я, естественно, пошёл и принёс, не понимая, что являюсь соучастником явной халтуры.
Но мужик оказался чужой, про медведя не ведавший ни сном ни духом. И велели запомнить то, что я увижу. Сразу ехать было невозможно, дороги раскисли, но к вечеру, чуть обветрило, ребята уговорили нашего соседа и на его инвалидной коляске поехали в село, тем более, что всё равно нужен был хлеб. Интересно, если бы всё вышло именно так, как бы повернулась моя жизнь? Причём запой у Немцова не был абсолютным, по принципу — если пьянка мешает работе- брось её. Ну, свои знания я оценивал реалистично, геология в то время была профессия весьма престижная и в лето 66 года, когда был двойной выпуск одиннадцатых и десятых классов, шансы на поступление у меня были нулевые. Ну, а основным моим занятием стала пастьба. Раза три-четыре в день приезжало начальство, просило пригнать и запрячь такого или такого то коня. ИТР тогда запрещалось совмещать рабочие профессии и, поговорив со Свержевским, я оформил наряды на своего школьного друга, Витю Полякова. На линейных изысканиях трассы шли вдоль существующих дорог и скважины выносились по спидометру, а на площадках либо работал топограф на пустырях, в чистом поле либо скважины выносились рулеткой от углов домов. Сначала я учился рулить — слава богу, на дороге без кюветов. И подул шквалистый ветер, хотя перед тем было тихо.
Сразу ехать было невозможно, дороги раскисли, но к вечеру, чуть обветрило, ребята уговорили нашего соседа и на его инвалидной коляске поехали в село, тем более, что всё равно нужен был хлеб. Так что, сдав последний экзамен, я, вприпрыжку, помчался в Борзовку, в отдел кадров.
Краснощёковский район, гора Мурзинка. Толкнули настолько сильно, что он упал и сломал штакетник. Опыт свежевания тушек я приобрёл ещё в Чемале, работая на крольчатнике, и супчик с суслятиной и тушёная картошка с сусликом стали для меня обычным делом. Правда, знакомым я говорил не об этом. И вот, наконец то — настоящая работа. В конце июля меня снова бросили на прорыв — на калманский аэродром для военного авиационного училища. Один работал внизу, на забое, второй — на поверхности.
Но основное я всё же узнал. Вероятно, первой всё же начала работать бригада Киринчука с техником Галей Филатовой. Да ещё и надо было провести съёмку дна. Жидкость явно отдавала синевой и припахивала керосином.
Так что, сдав последний экзамен, я, вприпрыжку, помчался в Борзовку, в отдел кадров. Надо сказать, хотя я не помню ни слов, ни интонаций, ни тематики речи, ни того, что говорили сельские, зрительно эта площадь и эта толпа до сих пор перед глазами. Прокручивал в голове раз за разом и разговор на буровой, и прошедшую гулянку… Кое как дождался утра. Но вообще то калманский аэродром запомнился мне тремя моментами: я стал свидетелем смерча, стал соучастником кражи гуся и узнал что такое «палатки на снегу». Набрали монолитов из курумника и отправились восвояси, то есть в Колывань. Помню, зашёл я в вагончик — там компашка собралась и «соображает». С Григорием Ивановичем мы разговаривали на первом этаже, у левого окна.
| Купить закладку скорость соль кристаллы Дальнереченск | Бошки, Шишки бесплатные пробы Электросталь | Героин бесплатные пробы Закаменск |
|---|---|---|
| 1-7-2013 | 137062 | 182660 |
| 2-10-2001 | 65859 | 102467 |
| 22-9-2020 | 18164 | 13987 |
| 3-6-2009 | 72429 | 28646 |
| 27-4-2006 | 425489 | 654916 |
| 13-8-2004 | 453326 | 584050 |
Ну и природа, конечно. Заказчик, армия, присылали нам вместо рабочих солдат, которых привозили в лагерь на «Урале» - мы его тогда впервые увидели. Второй стакан я уже выпил без особого удовольствия, а когда взялся за третий, понял, что пить его мне нельзя. Так что пребывание в Бийске рассматривалось как постоянное, а в командировки мы выезжали два раза — в Алтайское и Горно-Алтайск с Маймой.
Пробыли мы в Барнауле дня два- три и уехали обратно, только уже не на нашей АЛА , а на ГАЗ и шофёром был тот же шофёр, что пригонял машину в начале сезона, Александр Кузнецов, и Шкатула был уже не начальником, а на место начальника вернулся Тарасов Анатолий Витальевич. Надо сказать, что за всё время работы в Тисизе я ни разу не пользовался компасом. Обратился к рабочим и они сделали стеллажи под продукты.
Похоже, Григорий Иванович понял, что занимается пустым делом, решил время зря не тратит, а «найти доярку». Курительные Слободской наркотик купить соль. Ну а я карьеры не сделал ни в Бийске ни где бы то ещё. Было чувство скуки. Прожила она у нас где то неделю, но за всеми этими переживаниями я совсем забыл про железки, что к тому времени пришли на товарный склад.
Где их набрали Шкатула с Тарасовым — не знаю. Как то мы сидим у костра, «разговоры разговариваем». Из вечернего разговора в памяти остались два момента: во первых это ответ наших сторожей на нарекания об отсутствии дороги на Сентелек. Не помню, с кем я тогда разговаривал. Главное, что никто не удивился, что вместо пастуха какой то чужой парень на коне гарцует. Заявлений было 75, мест Были старые штольни, скарны и зелёные «яшмовидные кварциты». Да и слава богу. И вот, дождь, наконец то, закончился. Вообще, есть такие узловые точки, где жизнь может повернуться так, а может эдак. Парень без страха совал руку в клетку, гладил зверя, а когда тот прижал его руку к решётке, тихонько стукнул по лапе. На выходные дни мы ездили отдыхать на реку Иша. Утром сменился караул, и нас пропустили без всяких осложнений. От меня до смерчей а это были настоящие смерчи, от земли до туч было около километра. Узнал я в справочном бюро адрес Нерудной геологоразведочной экспедиции, узнал на каком автобусе и до какой остановки ехать и сразу после майских праздников отправился на разведку. Словом, я вполне освоил профессию камнереза. С работой во время полевого сезона проблем не будет, и меня возьмут рабочим на ручное бурение в отряд, который будет работать в Кулунде. Под деревней Столбово мы разбили лагерь и вечером следующего дня устроили гулянку. Раза три-четыре в день приезжало начальство, просило пригнать и запрячь такого или такого то коня. Но вообще то пили сравнительно редко и немного, а выпив вели себя более или менее пристойно. Мы замерли. Я, не вылазя из спальника, шугнул его, а он схватил рюкзак за лямку и потащил, а я уцепился за вторую лямку и тащу в другую сторону. И подул шквалистый ветер, хотя перед тем было тихо.
Шурф — не более как искусственное обнажение, а разведку надо вести скважинами. Монолиты были вполне кондиционными, яшма приличная и загрузив монолиты в кузов на этом, собственно, мы с геологией и завязали. Ну, а поскольку вы мне оклад повышать не желаете, работать за такие нищенские деньги я не буду и прошу перевести горняком.
С ним мы обговорили, что он меня возьмёт техником в магнезитовую партию, которая на днях выезжает в Мариинскую тайгу. И оклад повысили до 75 рублей.
Снег пролежал день —два и растаял. Моей задачей было договориться с заказчиком о жилье, постели. Заревело, замелькало и я пришёл в себя на поле, посреди пшеницы. Было интересно и жутко.
Значит, было что то другое, из-за чего всем было не до меня. И я свернул с дороги к будке. За рулём был я — Шкатула решил научить меня водить машину. Сначала мне нравились поездки, железнодорожный запах, попутчики. Возможно, он упал не столько от силы толчка, сколько от того, что от зверобоя и вина ноги его держали не столь уж крепко, но вскочил он резво, и с криком —Всех перестреляю! Правда, и здесь качество документации было из рук вон плохо, пятидесятиметровая скважина была описана буквально в несколько строк. Помбур , которого все звали Ефимом, хотя его имя было не Ефимом, его фамилия была Ефимов, от нечего делать ковырялся в транзисторе. Глава вторая. В Барнауле меня направили в Благовещенку с бригадой ручного бурения на изыскания полей фильтрации. А в голом сексе женщина, которая «дала», проиграла изначально. Детиной Подрезенков был здоровенным. Report content on this page. Нашим сусаниным был Тарасов, вёл он нас прямой дорогой, но за 5 прошедших лет, без колываньстроевского надзора, она порядком изменилась и, в конце концов, мы упёрлись в мост без настила, только с двумя брусьями через русло. Суглинок был сухой, твёрдый, как слоновая кость и весь в трещинах. От Курьи до Колывани я добрался в набитой битком «грузотакси» - это просто грузовик Газ с будкой и рядами лавок.